Агрессия - очень популярная тема в процессе индивидуальной и групповой психотерапевтической работы. Об агрессии проводят семинары, делают обучающие программы, пишут книги и статьи… Агрессией называют любое приближение, любую интервенцию, которая формирует близкий контакт. И создается впечатление, что агрессия – это всегда хорошо, это что-то вроде прививки, пройдя которую в будущей жизни будет однозначно легче жить.

Однако, клиенту, встретившемуся в своей терапии с агрессией, следует ответить себе на некоторые вопросы, прежде чем принимать такое отношение к себе как вполне допустимое и оправданное.


1) Действительно ли агрессия является основным признаком взросления?

- Ответ: Да, в феодальном мире, где сила и власть являлись главными сослагаемыми успеха в обществе, где почет и славу можно было заслужить только умением рубить головы и где ум, такт, культура и благородство не приводили ни к чему кроме костра - безусловно ДА.

Наше постсоветские общество с нескончаемыми кризисами и вездесущей нищетой недалеко ушло от феодализма и такие качества более чем в цене. И как многие социальные институты, заимствованые из-за рубежа психотерапия, созданная некогда в Европе и в Америке тоже приобрела "постсоветские" черты и впитала элементы нашей ментальности.

Создатели основных психотерапевтических подходов, а именно: Карл Роджерс, Виктор Франкл, Абрахам Маслоу, Ролло Мэй, Альфред Адлер и Карл Юнг и даже Зигмунд Фрейд и даже Фриц Перлз, для которого тема агрессии была чуть ли не центральной - никогда не говорили, что агрессивность явяется целью терапии, что умение «послать на…» является признаком "прогресса терапии и общего личного роста". (хотя и не без того, конечно)

Агрессия в их творчестве стоит на своем месте в «дентальном периоде» развития, в котором действительно важно научиться кусать и жевать, чтобы понять, кто я и ощутить себя в мире.

При условии успешного прохождения этой фазы практически по всех теориях развития наступает следующая фаза: социальная, более взрослая, более культурная и если хотите более человечная фаза. Зациклиться на агрессии и считать, что умение сказать нет, послать и проявить силу - вершина развития человеческого духа - это смешно.

2) Мужчина-терапевт должен быть агрессивным, держать границы и указывать «женщине» ее место. Агрессивный мужчина- настоящий мужчина. Агрессивный мужчина-терапевт - настоящий мужик-мужик терапевт.

Так ли это?

Это опять же миф постсоветской девицы- мазохистки, которая от мужчины ждет, чтоб он ее строил и контролировал так как не имеет в опыте ничего иного и не знает, что мужчина может быть нежным, заботливым, чутким, любящим и искренним.

Именно эта чувствительность и красота отношений ввергают подобных девушек и женщин в шок, но именно этим красивым отношениям между мужчиной и женщиной и стоит учиться, проживая боль, разочарование и тоску человека, у которого никогда не было подобного опыта.

Конечно легче встречаться с агрессивным "настоящим мужчиной" готовым «поставить на место», но в терапии мы приобретаем новый опыт, а этот опыт далеко не новый в нашей нелегкой жизни. Или мы платим за терапию для того, чтобы получить еще одного воспитателя?

ИЛЛЮЗИЯ №3

Если терапевт агрессивен – он дает возможность клиенту встретиться с реальностью.

Обычный аргумент терапевтов, которые на просьбу дать руку, говорят: не дам и что с тобой сейчас, что ты чувствуешь, если я не дам? На просьбу пожалеть: говорят : мне не жалко и что ты чувствуешь, а на слезы и жалобы могут иногда произнести: «ты меня раздражаешь, я чувствую что я что-то тебе должен и это меня злит». (я такие работы реально видела на группах и на интенсивах)

Такие «специалисты» обычно говорят, что небольшая фрустрация способствует контакту, что клиент встречается с настоящими чувствами своего терапевта, что они возвращают клиентов в реальность и еще много чего.

Клиенты в терапии у подобных специалистов говорят что-то вроде: так как как иначе я узнаю свои границы, научусь понимать реакцию другого на меня? Если я раздражаю окружающих, то я должна знать, что именно их раздражает и тогда будет мне счастье.

Да, конечно, иногда подобная интервенция и может быть полезной. Узнать что терапевт другой - важно. Но не в начале терапии и особенно не тогда, когда ты видишь терапевта впервые (на интенсиве и единоразовой терапевтической группе) и только в том случае если терапевт обеспечил оптимальный баланс фрустрации и поддержки, мы можем говорить об успешной интервенции.

Если же клиент еще полгода на всех группах и на индивидуальной терапии прорабатывает "удачно" сделанную кем-то интервенцию, или бросает психотерапию и разочаровывается в ней навсегда (и таких людей я тоже знаю), то это "терапевтическоое садо-мазо" и безграмотность.

Обычно стараясь загладить ошибки своих коллег пострадавшим говорят: «вот видишь, ты про это так долго помнишь, смотри, как это было важно для тебя, как это тебя зацепило», стараясь выдавить на фоне обиды и гнева - немного благодарности к обидчику.

Но мы забываем, что клиентами Перлза были богатые дети Америки, что они были обласканы и избалованны и пропитаны правильным воспитанием до мозга костей. Что немного реальности и умения через агрессию найти свое Я в мишуре навязанных псевдо-идентичностей, им и правда было необходимо.

Эта тема была особенно актуальна в 60-е-70е годы прошлого века, но гештальт-терапия с того времени поменялась, в ответ на изменение общества. Если раньше агрессия была подавленным и блокированным чувством, сейчас же мы больше подавляем любовь, привязанность и нежность.

Мы - недолюбленные дети своей страны, умеющие выживать, но не жить, бороться, а не наслаждаться, главенствовать или жерствовать, но не любить.

Мы приходим в терапию, надеясь на более теплое отношение, большее понимание и поддержку, а получаем чувство реальности и продолжение советского полувоенного воспитания.

4) Если терапевт злиться на клиента он должен вносить это чувство в контакт в уместной форме иначе он лжет и для клиента такая терапия неполезна. Чувства терепевта отражают реакцию среды.


Если терапевт злиться на клиента, то он должен вносить это чувство в контакт со своим супервизором и прежде всего разобраться, что именно он не может принять и понять в поведении клиента. Возможно, это ему стоит расширить свой опыт, а не клиенту встретиться с его реакцией, которая, кстати, не всегда будет отражать истинную реакцию среды, в которой живет сам клиент. Скорее чувства терапевта отражают реакцию среды, в которой воспитан и живет сам терапевт, но не клиент.

И я всегда удивлялась, почему считают, что один человек или одна крохотная группа представляет весь мир, если даже с сугубо статистической научной точки зрения – 12-14 человек – это нерелевантная выборка, тем более, что группа собралась на одного тренера и имеет сходные проблемы и цели.

5) Если случай агрессии случился и не был принят и понят клиентом, то клиент "не идет дальше", "блокирует новый опыт" и в целом попал в ту самую зону и в то место, которое нужно проработать.

Если клиент раниться об интервенции терапевта он имеет право на принятие его чувств. Он имеет право на то, чтобы перед ним извинились. Он даже имеет право вынести эту ситуацию на этическую комиссию, если эта ситуация носит характер обиды оскорбления и унижения личного достоинства. Ведь гештальт-терапия - это способ закрывать гештальты, а не формировать новые.

Психотерапия - это прежде всего красота отношений, это попытка создать эту красоту, получить опыт чуткого и искреннего взаимодействия.

Джанни Франчесетти (недавний президент Европейской Ассоциации Гештальт-терапии) сказал однажды прекрасную Фразу: "В терапевтических отношениях возможна встреча, в которой рождается любовь".

Красивой вам терапии и искренних встреч)